Две княжны
История эта началась во времена правления Елизаветы Петровны и до сих пор окутана тайной и не поддается разгадке.
Камера Петропавловской крепости, в зарешеченное окно бурным потоком вливается ледяная вода - она подбирается уже к кровати, на которой в ужасе прижалась к сырой стене молодая красивая женщина. Выбраться из камеры невозможно - дверь закрыта, да и караульные, спасаясь от внезапного вторжения водной стихии, разбежались кто куда. Вот-вот поток воды захлестнет женщину...
Флавицкий К.Д. Княжна Тараканова. 1863 (Государственная Третьяковская галерея)
Это - знаменитая картина Константина Дмитриевича Флавицкого в Государственной Третьяковской галерее. Даже в самый "тихий" музейный день у "Княжны Таракановой" - посетители, потрясенные острым драматическим сюжетом произведения. Художник изобразил гибель узницы во время наводнения в Петербурге в 1777 году.
Впервые картина была экспонирована в 1864 году и имела невиданный успех. Она принесла создателю звание профессора, награды и мировую известность. Созданный мастером образ впечатляет настолько, что мы судим об этом историческом событии именно по картине вопреки несомненным фактам. Однако, исторические данные свидетельствуют: заточенная в Петропавловскую крепость самозванка умерла за несколько лет до наводнения.
Так кто же она, эта женщина на картине? Об этом написано довольно много, но есть две основные версии, которые впрочем не открывают окончательно истину. Тараканова (княжна) - под этим именем известны в нашей истории две княжны: одна действительная (?), другая самозванка.
По первой версии увлечение российской императрицы Елизаветы Петровны бывшим певчим и бандуристом Алексеем Григорьевичем Разумовским закончилось тайным браком. Обвенчались Елизавета и Разумовский тайно в подмосковной церкви поздним вечером, 24 ноября 1742 го да, в первую годовщину дворцового переворота...
Согласно легенде, около 1744 года императрица Елизавета Петровна скрытно родила дочь - Августу, которую и прозвали позже «княжной Таракановой». Странное имя, не правда ли?
Императрица Елизавета Петровна
Алексей Григорьевич Разумовский
Князей Таракановых история не знает. Да и причем тут Таракановы, когда с одной стороны - Романова, а с другой - Разумовский? На этот счет строили различные предположения, но убедительнее других представляется одно, связывающее фамилию загадочной княжны с фамилией родственников Алексея Разумовского - Дараганов.
За казака Дарагана была выдана одна из его сестер - Вера. В придворных кругах Дараганов переделали в Дарагановых, а от Дарагановых - один шаг до Таракановых, фамилии куда более понятной для русских. Таракановыми стали называть не только племянников Алексея Разумовского, но и родную дочь его, которая провела раннее детство в доме Дараганов. Больше о ней, в те годы, ничего не было известно. Место рождения ее неизвестно; неизвестно также, когда она была отправлена за границу, где получила воспитание.
По второй версии в начале 70-х годов ХVIII века проживала в Италии дама, называвшая себя дочерью Елизаветы Петровны. Происхождение ее загадочно; многие современные ей писатели называли ее дочерью пражского трактирщика или нюрнбергского булочника, но это вряд ли достоверно, в виду ее хорошего воспитания, такта, знания языков и др. Сама она говорила о своем происхождении весьма различно. Отличаясь редкой красотой и умом, она имела ряд поклонников, которых доводила до разорения и тюрьмы.
Преследуемая кредиторами, она перекочевывала из Киля в Берлин, из Берлина в Гент, оттуда в Лондон, затем в Париж и т. д., именуясь то девицей Франк, то Шель, то госпожей Тремуйль. Поселившись в 1772 году в Париже, Т. из Али-Эмете или Алины превратилась в принцессу Владимирскую и стала распространять рассказ о том, что она происходит от богатого русского рода князей Владимирских, воспитывалась у дяди в Персии и по достижении совершеннолетия приехала в Европу, с целью отыскания наследства, находившегося в России. Новые ее поклонники помогли ей весело прожить около двух лет. В это время она называлась султаншей, Элеонорой, принцессой Азовской и, наконец, принцессой Елизаветой Владимирской.
В начале 1774 года, под влиянием поляков, окружавших князя Радзивилла, приверженца Барской конфедерации, дама объявила себя дочерью императрицы Елизаветы Петровны, сестрой Пугачева и претенденткой на русский престол. Для достижения своей цели она решилась отправиться в Венецию, а оттуда в Константинополь, но бурей была выброшена около Рагузы, где и прожила до конца 1774 года, рассылая "манифестики" и письма к султану, Орлову-Чесменскому, графу Панину. В письмах она говорила о своем происхождении от Елизаветы Петровны, представляя даже вымышленное духовное завещание императрицы.
Императрица Екатерина II
Алексей Григорьевич Орлов-Чесменский
Между тем Орлов получил от императрицы Екатерины II повеление "схватить бродяжку", что он и исполнил, притворившись ее сторонником и предложив ей свою руку. Арестованная, по его приказанию, адмиралом Грейгом в Ливорно, она в мае 1775 года была доставлена в Петропавловскую крепость, где она и умерла от чахотки в 1775 году. Утверждают, что она успела родить от графа Орлова сына, которого крестили, якобы, генерал-прокурор князь Вяземский и жена коменданта крепости Чернышева. Сын получил фамилию – Чесменский. (Титул-Чесменский Алексей Григорьевич Орлов получил в память Чесменской победы над турецким флотом в день празднования Кучук-Кайнарджинского мира, заключенного с Турцией). Побочный сын графа Алексея Орлова – Александр Алексеевич Чесменский – дослужился до чина бригадира, но кто его мать, так и осталось загадкой.
Обрядов при ее погребении не было совершено никаких. Предание о гибели Таракановой во время наводнения в Санкт-Петербурге в 1777 году, послужившее сюжетом для наделавшей (в 1865 году) много шуму картины Флавицкого, не подтверждается исследованиями. Жизнь ее не раз служила темой для романистов, в том числе для Г.П. Данилевского, написавшего в 1883 году роман: "Княжна Тараканова".
Ивановский монастырь в конце XIX в. (Фото из альбома Н.А.Найденова)
А что же известно о дальнейшем пути дочери Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского? В 1785 году в Ивановский монастырь г.Москвы привезли сорокалетнюю женщину. Привезли под конвоем, в карете, окна, которой были плотно закрыты занавесками, и поселили в отдельном домике из трех комнаток, построенном у восточной стены, рядом с покоями игуменьи.
В двух жила узница, в третьей - ее келейница. Занавески на окнах были всегда задернуты, монастырские служители бесцеремонно отгоняли от домика всех не в меру любопытных.
Узница приняла постриг и стала инокиней Досифеей. Жила Досифея в строжайшем затворе, и лицо ее долгие годы разрешено было видеть только игуменье, келейнице, монастырскому священнику и его причетнику. Иногда, по ночам, ее проводили в надвратный храм по специально сколоченному для этой цели дощатому коридору и закрытой с боков лестнице. Причетник запирал храм изнутри, и священник начинал службу для одной-единственной богомолки.
Рассказывают, что на имя Досифей регулярно приходили из Петербурга, из казначейства, значительные суммы, дополняемые щедрыми пожертвованиями «от неизвестных лиц». После смерти Екатерины II и, в особенности, в первые годы царствования Александра I режим монастырского заточения был заметно смягчен, и Досифею смогли посещать новые лица, в частности, московский купец Шепелев. Видимо, тогда неизвестный живописец и написал ее портрет.
Тараканова Августа Матвеевна (Досифея)
(Неизвестный художник середины XVIII в.)
В эти годы в разговорах с близкими ей людьми инокиня Досифея стала упоминать иногда и свое мирское имя - Августа. Имя это слышала из ее уст, в частности, девица Гликерия Головина, которая некоторое время обучалась в монастыре и сумела внушить к себе доверие Досифей. Воспоминания Головиной опубликовал в 1865 году ее внук - Смагин на страницах газеты «Современная летопись».
Публикация эта содержит ряд любопытных подробностей. По словам Головиной, Досифея показывала «медальон с портретом императрицы Елизаветы и говорила о каком-то письме, которое она долго при себе хранила и, которое, как ни тяжело было ей, как ни много над ним плакала она, но решилась наконец сжечь, вероятно, это было письмо ее матери».
Вид Новоспасского монастыря в 1840 году.
На личность, на происхождение таинственной узницы пролили свет ее похороны. Похороны инокини Досифей были неслыханно пышными, почти царскими. На отпевание явились - в парадных мундирах, при всех орденах и лентах, генералы, сенаторы и прочие вельможи. Погребена была Досифея не в Ивановском монастыре, что было бы логично и соответствовало бы вековой традиции монастырского быта, а в Новоспасском монастыре - усыпальнице боярского, а затем и царствующего рода Романовых.
Для такой церемонии и для такого кладбища мало быть каким-то дальним отпрыском на «династическом древе», да еще к тому же отпрыском приблудным. Но для законной дочери императрицы, внучки Петра I, такая честь вполне уместна.
Но почему обязательно дочери Елизаветы Петровны и Алексея Разумовского? Обратим внимание на два факта...
Новоспаский монастырь г.Москва. Часовня над могилой инокини Досифеи. 1810 год
Похороны инокини Досифей почтил своим присутствием главнокомандующий (то есть губернатор) Москвы граф Иудович - родственник Разумовских. И, наконец, обстоятельство, мирское имя инокини Досифеи - Августа. «Мученица Августа» упомянута в святцах 24 ноября. А что было 24 ноября? 24 ноября 1741 года, поздно вечером, начался дворцовый переворот, приведший на трон Елизавету Петровну, И год спустя, тоже 24 ноября, в канун своей коронации, Елизавета Петровна обвенчалась в подмосковной церкви с Алексеем Разумовским... Ничего странного в том, что родители дали дочери имя той «святой», которую поминает церковь в день их венчания.
Но вернемся к картине Флавицкого. На полотне была запечатлена легенда, а не историческая действительность. Наводнение, которое покрыло волнами территорию Петропавловской крепости, третье по своей силе за всю историю Петербурга , произошло 21 сентября 1777 года, когда вода поднялась на 310 сантиметров выше ординара. Умерла же Тараканова почти за два года до этого наводнения.
Петропавловская крепость. Алексеевский равелин
Как свидетельствует кандидат исторических наук П.Канн, Тараканова была заключена в деревянную тюрьму Алексеевского равелина. На картине же - каменный каземат с большим для тюрьмы окном. При Таракановой по личному приказу императрицы на ходились неотлучно трое стражников. На полотне она в одиночестве. Стража под страхом смерти не могла покинуть столь важную преступницу.
Выставку посетил Александр II. Его величество поморщился, увидев полотно, Флавицкого. Как-никак, ведь картина касалась деяний его прабабки. И царь повелелел в каталоге картин против произведения Флавицкого «Княжна Тараканова» сделать отметку, что сюжет этой картины заимствован из романа, не имеющего никакой исторической истины.
Нравится
| 
